Лучи заходящего солнца пробивались сквозь покрытое морозными узорами окно и падали на красавицу елку. Машенька, сидя на ковре, учила танцевать вальс зайчонка по имени Листик. Ей было очень смешно и весело. 
     В комнату вошла бабушка. 
     — Чему это ты смеешься, Маша? — Руки у бабушки были в тесте. Она собиралась печь пироги. — Да и время ли смеяться сейчас? 
     Машенька посмотрела на бабушку: 
     — А почему не время? 
     — Маленькая ты еще у меня. Забыла, что сегодня Сочельник, последний день поста. Нужно ждать Первую Звезду. 
     Машенька подошла к бабушке и обхватила ее за колени. 
     — Бабушка, я ничего не знаю про Сочельник. 
     — А ведь и правда. В прошлом году на Рождество ты болела. Температура была высокая. А в позапрошлом — тебе было всего три годика. Что ты понимала?! 
     — Расскажи! 
     — Долго внучка, рассказывать. Скажу только, что после Сочельника, строгого дня, наступает великий праздник — Рождество Христово и... 
     Девочка запрыгала: 
     — Знаю, знаю, Христа знаю! Ты называешь его Спасителем! Верно? 
     — Верно. Он и есть Спаситель. Только поймешь ты это не очень скоро и не очень легко... А сейчас послушай меня. 
     Когда Спаситель родился в далеком городе Вифлееме, в небе зажглась прекрасная Звезда. Она возвестила о радостном событии. И с тех пор Святая Звезда зажигается каждый год первой в эту ночь. 
     — Значит, как звезда загорится, так начало праздника? 
     — Да. Вот тогда и танцуй со своим зайчонком, тогда и пироги мои поспеют... 
     — ...Поспеют? 
     — Уж не волнуйся об этом. А пока сядь, в кресле посиди спокойно, расскажи Листику сказку. 
     Села Машенька в глубокое кресло. Оно стояло между окном, за которым шел пушистый снег, и нарядной елкой. 
     Неожиданно, взглянув на елку, девочка сделала для себя открытие: все игрушки словно потускнели, лампочки светили слабо-слабо. 
     — А-а-а — подумала Машенька. — Понятно, почему елка не сверкает: Сочельник — строгий день. Надо Звезды дожидаться. 
     Притихла девочка. Задумалась... Бог знает о чем. А вскоре... и задремала... 
     Сумерки сгущались. Никто не хотел будить Машу, обнимавшую зайчонка. Просто прикрыла бабушка ее своей пуховой шалью. 
     И снится девочке сон. А может, и не снится вовсе... Может, явь видится сквозь сон... А может, все-таки снится?.. 
     ... Сначала слышит Машенька: «Динь ди линь!» А потом: «Тиш-ше, тиш-ше, рано еще!» Это колокольчик на елке зазвенел раньше времени. А елка мохнатой лапой придержала его. 
     ... Еще прошло время. И вдруг великолепное сияние, серебристо-голубоватое, влилось в незашторенное окно. 
     Широко открыла глаза девочка и увидела, что это — свет одной из звезд, самой большой, изумительно красивой, необыкновенной! 
     - Это ты, Звезда? Первая? — шепотом спросила девочка. 
     — Я, — раздался звонкий мелодичный голос. — Я давно на месте. Тебя будить не хотела. 
     — Так значит, праздник уже? Рождество Христово? 
     — А ты взгляни на елку, — произнесла Звезда. 
     Посмотрела Машенька, прислушалась... 
     И увидела она, и услышала, что разноцветные сосульки позванивают, блестящие шары кружатся, золотые колокольчики трезвонят, а басовитый медвежонок поздравляет с праздником девицу-боярышню. Золотой и серебряный дождь струится и колышется. Кажется, елка сейчас затанцует. 
     — Красота какая! — охнула девочка. 
     — А знаешь, Машенька, почему на Рождество Христово елке такой почет? Нет? Так вот. Когда почти две тысячи лет назад родился младенец Христос,все деревья приветствовали его своими цветами и 1 плодами. Порадовать хотели. Толь-вз ко ель, круглый год зеленая, 1 скромно стояла в стороне — (^) „ не было у нее ничего, кроме шишек. 
     Маленький Христос пожалел елку, и по его велению на ее веточки спустилось с неба сияние, а на верхушке появилась блестящая, искрящаяся звезда, 
     — Звезда? — переспросила Машенька. — А у нас нет звезды. Просто наконечник, похожий напирамидку. 
     — Разве? — лукаво прозвенела Звезда Христова. Коснулась она своим лучиком наконечника, и он превратился в голубовато-серебристую звездочку. 
     Девочка задохнулась от восхищения: — До чего же здорово! 
     — Маша! — вдруг строго спросила Звезда. — А почему у тебя в комнате лампадка не горит? 
     — Не сердись, Звезда Прекрасная! Бабушка, наверное, не успела масла подлить. Она и погасла. 
     — Не беда! — Звезда Небесная спокойно протянула свой лучик к лампадке. Та загорелась ярко, как никогда, и Машенька увидела в свете колеблющегося огонька знакомое прекрасное лицо Богородицы, склонившейся к младенцу Христу. Маленький Христос протягивал ручку к маме, но Машеньке показалось, что и к ней... Немного... 
     — Какие они необыкновенные! — сказала девочка. 
     — Они благослав-ляют тебя, — прошептала Звезда. 
     — Спасибо тебе, милая Звезда, что подарила мне такое чудо в Рождественскую ночь. 
     — Ну вот, девочка, а теперь засыпай... 
     И... Машенька проснулась. Спутались мысли девочки, а сердечко радостно билось. 
     — Что это было? Я спала? Или нет? Елка вся светится, но стоит спокойно. А на макушке... Звезда?! Лампадка горит. А может, она и не гасла? Ведь она всегда горит! 
     А за окном, в россыпи звезд, — сияла голубовато-серебристая пушистая звезда!.. 
     — А! Все понятно! — девочка спрыгнула с кресла. — Рождество Христово наступило! С праздником, Листик! 
     ...Тихо было в доме. Спали все. Одна Машенька чудесам внимала. И вдруг увидела она то, чему ничуть не удивилась. Подарки под елкой! Рождественские подарки! Это была кукла. Но не Барби, не Синди, а кукла-барышня, та, что досталась бабушке от ее бабушки. Старинная! На ней было длинное платье из белой кисеи, а вместо пояса — широкая розовая лента. Золотые волосы рассыпались по плечам. Как хотела Машенька эту куклу! Но раньше ее давали только посмотреть: мала была. 
     Рядом лежала книжка. Ее глянцевая обложка блестела в темноте. Машенька очень постаралась и прочитала по слогам «Детская библия». 
     В свете звезд картинки в книжке казались волшебными. Ну и подарок! 
     — Листик, ты видишь? 
     Машенька бережно взяла куклу, книгу, Листика и тихонько пошла в другую комнату. Оглянулась, с нежностью прощаясь, посмотрела в окно на Звезду. И уже совсем не удивилась, а тихо обрадовалась, когда в столовой увидела на столе тарелочку, укрытую белоснежной салфеткой. Конечно же, там был пирожок, а рядом стояла чашечка молока. 
     — Бабушка не забыла! 
     ... Подарки лежали на столе, а Машенька ела пирожок и думала: «Какая чудесная Рождественская ночь! Какая чудесная!»